25 августа. Неделя 10-я по Пятидесятнице.

Мф., 72 зач., 17, 14–23

Тогда человек некий подошел к Иисусу и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час. Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: `перейди отсюда туда’, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом. Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились.

О молитве, сдвигающей гору греха

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

После того, как Господь наш Иисус Христос чудесным образом явил на горе Фавор Свою Божественную славу ближайшим ученикам, которые впоследствии стали свидетелями и Его страданий, Он спустился вместе с ними к остальным апостолам. Там Спаситель узнал, что за время Его отсутствия произошло событие, которое как бы унижало Его учеников и бросало на них тень, а таким образом, косвенно и на Него Самого (конечно, только с точки зрения обычных человеческих понятий).

«Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его» (ст. 14–16). Отсутствовал не только Сам Спаситель, для Которого нет ничего невозможного, но и самые близкие, самые ревностные Его ученики: Петр, Иаков и Иоанн. Когда же к другим ученикам Господа привели бесноватого юношу, то у них не хватило веры для того, чтобы исцелить его. Впрочем, и у самого отца отрока ее также оказалось мало. Об этом мы узнаем из Евангелия от Марка: «Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию» (Мк. 9, 23–24). Видимо, юноша был совершенно невменяем, поэтому чудо могло совершиться только по вере его отца. Значит, вина не только учеников, но и самого просителя заключалась в недостатке веры.

Евангелие от Матфея эту подробность опускает, поэтому и мы не будем рассуждать о неверии отца отрока, а коснемся именно того, о чем рассказывает сегодняшнее евангельское повествование – маловерия учеников Спасителя. «Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда» (ст. 17). Слова Спасителя «о род неверный и развращенный» – это упрек не только ученикам, но и тем людям, которые хотят чуда, но не имеют необходимой для его совершения веры. Это упрек тем, кто желает получить что-то от Бога, но для Него ничего не хочет делать.

«О, род неверный и развращенный!» Бог нужен нам только для того, чтобы нам хорошо жилось. Мы хотим иметь все земные блага, прежде всего здоровье и благополучие, хотим жить беспечальной, почти блаженной жизнью. Но потрудиться для Бога мы не хотим, ни к чему не хотим себя понудить. Может быть, в данный момент у нас и не хватает веры. Однако трудясь на ниве духовной, особенно понуждая себя к молитве, посту, покаянию, участию в богослужении, совершению добрых дел и, наоборот, отвращаясь от греховных помыслов и пожеланий, противясь демонам, искушающим нас, и собственному падшему естеству, мы могли бы постепенно приращивать и увеличивать свою веру. Так поступали люди во все века от сотворения мира.

Святые не в одно мгновение достигали такого состояния, что могли творить чудеса. Не от рождения, не едва научившись говорить, они приобретали такую веру. Значит, необходимо понуждение себя, необходим труд. А мы хотим получать плоды веры, трудиться же для возделывания этой веры не имеем никакого желания и не проявляем в этом никакого усердия. Если мы так нерадивы и безразличны к Богу, что относимся к Нему только как потребители, желающие от Него одних земных благ, а не как любящие Его, то и к нам относится обличение Спасителя: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?»

Как совершенный Бог, ни в чем и никогда не претерпевающий изменений, Господь Иисус Христос, конечно, пребывает в состоянии безграничной, ничем непоколебимой любви ко всему творению. Поэтому, произнося эти слова обличения, Он негодовал только как Человек. Спаситель никогда не совершил никакого греха, Его негодование – справедливое, святое. Глядя на поведение Господа, как оно изображено в Святом Евангелии, мы научаемся не только кротости и смирению, но и ревности – святому гневу, святому негодованию. Прекрасно негодовать на свое нерадение. Если мы стяжем это негодование, прежде всего по отношению к самим себе, то это будет означать, что мы уже приступили к делу исправления себя, к духовному труду.

«Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час. Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно, и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом» (ст. 17–21). Для того, чтобы апостолы смогли совершить чудо исцеления, у них должна была быть особенно твердая вера, ибо отец отрока не имел достаточной веры. Однако и у них ее не оказалось. Апостолы, вероятно, боялись, чтобы Господь не обличил их при всех, а потому спросили Его наедине, почему они не смогли исцелить юношу. Наверное, они ожидали услышать объяснение, которое бы их оправдывало, объясняло, что они не виноваты, что есть какая-то особенная причина их неудачи. Но Господь, желая, чтобы они получили пользу и исправились, прямо сказал, что никакой внешней причины, никакого оправдания или извинения нет, виноваты только они сами, и чуда не произошло по их неверию.

«Если вы будете иметь веру с горчичное зерно <…> ничего не будет невозможного для вас». Самая малая вера, уподобляемая мельчайшему, едва заметному зерну, делает человека способным совершать чудеса. Господь внимает молитве верующего.

Если мы внимательно посмотрим на самих себя, то мы увидим, что наша молитва слаба и немощна, и мы поймем, что у нас действительно нет веры «с горчичное зерно». Наша вера, конечно, меньше, чем у апостолов, которых обличил Спаситель. Она едва-едва в нас теплится. Поэтому в конце XX столетия так мало бывает чудес – оскудела вера в людях. Еще апостолами и древними святыми отцами было предсказано, что в последние времена спасительная благодать Божия будет действовать в Православной Церкви, Православие и праведники будут существовать до кончины мира, но чудеса исчезнут, потому что иссякнет вера. В наше время, кажется, даже праведные люди не имеют той веры, какую имели в древности иные падшие грешники.

Известен такой необыкновенный случай. У одной женщины умерли один за другим два сына, остался третий, которым она, естественно, чрезвычайно дорожила. Но и он тяжело заболел. Когда она несла его в город к врачам, он умер. Мать была в неописуемом горе и плакала над телом умершего отрока. Вдруг она увидела блудницу, которая проходила мимо того места. В отчаянии женщина обратилась к ней с необыкновенной просьбой: «Помолись, чтобы Господь воскресил моего сына». Блудница ужаснулась и сказала: «Как я могу просить о таком, когда я только что согрешила и еще даже не омылась от греха?» Но мать отрока так настаивала и умоляла ее, что сердце блудницы дрогнуло от жалости, она не смогла отказаться и встала на колени для молитвы. Вдвоем они стали молиться о том, чтобы произошло чудо воскресения. Один великий подвижник, столпник, духом увидел, как по молитвам этой блудницы благодать Святого Духа сошла на отрока и воскресила его. Чудо было столь великим и потрясающим, что даже душа блудницы преобразилась. Она покаялась, пошла в монастырь и окончила свои дни в покаянии. А отрок, восставший из мертвых, впоследствии стал знаменитым святителем.

Вот какая вера была в те времена даже у падших людей! Наши же душа и ум настолько извратились, исказились лукавством, что в нас нет простоты. И при таком своем необыкновенном лукавстве и гордости мы желаем чудес и просим их у Бога! Мы должны были бы просить Его наказать нас в этой жизни за наши грехи, чтобы в будущей быть помилованными, а мы просим чудес, просим благополучия, безмятежной жизни, считая, что мы вполне этого заслуживаем. Мы удивляемся, возмущаемся и ропщем, если не получаем того, что нам кажется необходимым для спокойной, беспечальной жизни на земле.

«Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом» (ст. 20–21). Господь обличил Своих учеников не для того, чтобы оскорбить их, но для того, чтобы показать, как им исправиться, как изгнать из себя неверие, это бесовское наваждение, которое мучает человека, отводит от Бога, преграждая его уму путь к Богу.

«Сей же род изгоняется только молитвою и постом». Ни чтением книг, ни рассуждениями, ни доказательствами, ни беседами с мудрыми людьми, но молитвой и постом. Если и есть такие мудрые люди, которые имеют необыкновенно твердую веру и могут наставлять других, то и они стяжали веру молитвою и постом. Под молитвою здесь имеется в виду молитва непрестанная, потому что в другом месте Господь говорит: «Итак бодрствуйте на всякое время и молитесь» (Лк. 21, 36). Пост тоже имеется в виду непрестанный, не в том смысле, что мы никогда не должны вкушать скоромную пищу, а в том, что нам необходимо постоянное воздержание в пище. Мы не всегда постимся в строгом значении этого слова, но следить за своим чревом и в зависимости от своего телесного состояния ограничивать себя в пище нам необходимо всегда для того, чтобы от объедения не затуманивался наш разум. Разве можно, поддаваясь страсти чревоугодия, иметь бодрый, трезвенный ум и упражняться в непрестанной молитве? Тот, кто хоть сколько-то пытается молиться, понимает, что если человек поддался греху объедения (а все мы ему иногда поддаемся, может быть, даже нечаянно), то молиться ему, как и заниматься любой умственной деятельностью, бывает очень трудно. Значит, для непрестанной молитвы необходимо разумное, посильное, но постоянное воздержание в пище, во сне и во всем, что касается потребностей тела.

Святые отцы сравнивают наше тело с вьючным животным: мы должны давать ему необходимое, чтобы оно нам служило, но в то же время не давать ему лишнего, чтобы оно было нам покорным. Тогда мы сможем сохранять непрестанную молитву. Если мы будем всегда повторять про себя краткую Иисусову молитву, понуждая себя ко вниманию и к покаянию в меру данного ему от Бога преуспеяния, то, может быть, эта молитва явится тем самым горчичным зерном, благодаря которому мы сможем и горы передвигать, и совершать самые как будто бы непосильные дела.

Разве Иисусова молитва не меньше всех молитв? Но если мы будем в ней усердствовать, то благодаря вниманию и покаянию ее действие будет в нас усиливаться. Благодаря этому горчичному зерну – Иисусовой молитве – мы сможем делать то, что раньше казалось нам совершенно невозможным, столь же трудным, как сдвинуть гору. Конечно, едва ли кто-то из нас достигнет дара чудотворения: мечтать об этом было бы безумием и признаком гордости. Однако в наших силах достигнуть состояния истинных, деятельных христиан, которые не просто верят, но и могут совершать дела веры. И каждый из нас обязан стремиться к тому, чтобы прийти в такое состояние. То, что вчера казалось нам невозможным, столь же неподвижным, как гора, сегодня благодаря покаянию и Иисусовой молитве мы сможем сдвинуть с места, и для нас не будет уже ничего невозможного в делании добродетелей.