4 октября — обретение мощей свт. Димитрия, митр. Ростовского (1752).

Было время, когда в России самым дорогим приданым для новобрачных считались не драгоценная утварь, платья и украшения, а духовные книги. Люди знали: будет вера – будет и благословение Господне над семьей, а остальное приложится. Евангелие, «Добротолюбие» — поучения святых отцов Церкви передавали из поколения в поколение. И среди самых известных источников мудрости и добра особое место принадлежало Четьим Минеям.

Сегодня даже не все знают, что это такое. Это целый свод житий (жизнеописаний) святых, охватывающий весь годовой круг памятных дат. Минеи читали дома в кругу близких, они были самым любимым чтением в семьях, где знали грамоту. Не все знают и о том, кто сделал жития святых в России основой домашних книжных собраний – о замечательном пастыре и о выдающемся духовном писателе – святителе Димитрии Ростовском, память которого Церковь совершает 10 ноября.

Не стяжав «имения, кроме книг святых»

…Солнце клонилось к западу, трудным выдался для митрополита Димитрия осенний день 1709 года. За три дня до того Владыка почувствовал слабость, однако не мог отказаться от того, чтобы служить у престола в храме в день своего небесного покровителя – Св. Вмч. Димитрия Солунского.

И, хотя каждый шаг давался ему с трудом, он отслужил Литургию, особенно торжественно, радостно, как будто чувствовал, что приносит Богу бескровную жертву в последний раз. Поздравлять его приехало множество гостей, а он, как обычно, был «не как возлежащий, а как служащий». В тот день заболела одна из приезжих монахинь, и он, забыв о своей болезни, поспешил к ней, чтобы поддержать, ободрить, и уже с трудом вернулся в свою келью.

Было уже поздно, когда митрополит неожиданно позвал к себе певчих и долго слушал, прислонившись больной спиной к печке, чтобы как-то умягчить приступы кашля, любимые духовные гимны и песнопения. Всех благословил, как-то особо тепло, участливо. Удержав одного из них еще на малое время, поклонился ему в пояс, сердечно благодаря за труды (тот много помогал ему переписывать набело его духовные сочинения).

А утром Ростов облетела весть – митрополит Димитрий скончался. Едва колокола ударили к заутреней, служители нашли его стоящего на коленях и как бы молящегося перед образами; душа же его уже отошла ко Господу.

Провожало Владыку великое множество людей. Приехала из Москвы вдова государя Иоанна Алексеевича – царица Параскева с дочерьми, миряне и духовенство потоками шли поклониться в последний раз тому, кто всю Россию наделил своими знаниями. Непрерывно шли и бедные, нищие, которых митрополит годами ссужал и одеждой, и пищей, принимая их как братьев. Семинаристы ежились, будто осиротели.

Много лет Владыка Ростовский на средства архиерейского дома содержал в городе духовное училище, растрачивая то, чем мог бы пользоваться и сам, чтобы поддержать учащихся, особенно же из бедных семей. Первой мыслью, первым чувством у всех было: «Потеряли!», и лишь потом, когда смолкли звуки панихиды, поняли, осознали, что и «приобрели»: от земных трудов призван он к новым трудам как молитвенник за Россию.

Его никогда не видели праздным. Он управлял делами Церкви, постоянно что-то писал: духовные сочинения, наставления мирянам и духовенству, заботился о нуждающихся и обращал от заблуждений к истине раскольников и еретиков, болезнуя и о них, как о погибающих.

Во всем этом просто не было место для «частного», «своего». Не скопил Владыка за долгие годы архиерейской службы богатства земного – все до последнего раздавал, растрачивал для людей. Нищета его монашеская доходила до того, что в одном из писем он просил прощения у одного лица за то, что не имеет возможности привезти его к себе: «Ни коня, ни всадника, оскудели овцы, и лошадей нет».

А в духовном завещании, составленном незадолго до кончины, митрополит Димитрий говорил о своем материальном состоянии еще более откровенно, чтобы не вызвать смущения у тех, кто в случае его внезапной смерти, решился бы искать у него «имения»:

«С той поры, как принял я святой иноческий образ и постригся в Киевском монастыре восемнадцати лет отроду и обещал Богу хранить добровольную нищету…не стяжал я имения и пристрастия к вещам, лишь к книгам святым, не собрал злата и сребра, не изволил иметь лишних одежд, ни каких-либо других вещей, кроме самых нужных… Да не усердствует же никто по смерти моей, изыскивая каких-либо келейных моих сбережений…верую, что приятнее будет Богу, чтобы ни единая полушка по мне не осталась, чем богатое наследство было раздаваемо».

При такой добровольной бедности митрополит Дмитрий приложил в наследство по себе для целых поколений великое духовное сокровище – 12 томов житий святых.

Прошло 42 года после его погребения, и 21 сентября 1752 года были обретены нетленными его святые мощи, от которых начали совершаться исцеления. Святейшим Синодом святитель Димитрий был причислен к лику новоявленных чудотворцев Российских.

В следующем году императрица Елизавета устроила для мощей его серебряную раку, а в 1763 году императрица Екатерина пешком совершила путешествие из Москвы в Ростов для поклонения мощам святого Димитрия и переложення их в приготовленную раку, которую сама несла вместе с архиереями при торжественном обхождении храма.

В делах человеческих нередко являются дела Божии

Со времени смерти и погребения святителя Димитрия истекал сорок третий год, как началось по монастырю самое обыкновенное дело, поправка опустившагося церковнаго пола. Обстоятельства того времени представлялись в следующем виде. Яковлевский монастырь был тогда приписным к Ростовскому митрополитскому дому. Управителем его был некто игумен Геннадий; он же состоял и экономом митрополитскаго дома. Геннадий заметил, что в церкви Зачатьевской7 в том месте, где погребен святитель Димитрий и где на верху стояла деревянная гробница, пол опустился, чугунныя плиты тряслись; от этого являлась опасность падения всего пола, весьма возможная и чрезвычайно опасная при многочисленных собраниях богомольцев. Боясь за себя и за других, Геннадий 18-го числа сентября 1752 года донес об этом бывшему митрополиту Арсению. Владыка отнесся к сему делу с полным вниманием и осмотрительностью. Дозволяя передвинуть гробницу на другое место и разобрать пол, Арсений велит осмотреть все место под полом, дознать причину оседания пола, высказать свои соображения к исправлению ветхости и о том снова предложить ему. Сентября 19 дня 1752 года игумен Геннадий представил второе донесение по этому делу к митрополиту Арсению. В донесении он объявляет, что под разобранным полом каменнаго свода над гробом совсем нет. Вместо того была сделана большая насыпь земли и песку, но и та осела и образовала в середине углубление. Когда вынесли насыпную землю, внизу осмотрели весьма согнивший деревянный обруб, сделанный из толстых бревен. Сверх того были положены на обруб толстыя доловыя бревна и засыпаны землею.8 От тяжести сделанной насыпи и последовавшаго согнития бревен, они преломились и опустились в самый обруб и засыпали гроб святителя. Геннадий прибавил в донесении, что нельзя исправить церковнаго пола не вынявши предварительно согнившаго обруба. Того же 19 сентября митрополит Арсений выслушав донесение, приказал разобрать согнивший обруб, землю всю выбрать вон и снова доложить ему о сем деле.

Двадцать перваго сентября 1752 года игумен Геннадий представил третье донесение Арсению, где уже сказано нечто о самом святителе Димитрии. По тщательном очищении земли и разобрании переломленных бревен, оказалась крышка гроба св. Димитрия; она тоже разломлена и сгнила. Свозь ея скважины виднелись покров, шапка и одеяние на святителе нетленныя. Под гробом каменнаго фундамента не было. При том же показанный обруб был положен весьма близко к стене церкви, на слабом и сыром грунте земли, от чего ослаблен бут и уже показались трещины на стенах самой церкви. Для ограждения прочности всего церковнаго здания необходимо нужно было, по соображениям Геннадия, отодвинуть гроб святителя от стены и к ней сделать каменный прибуток; для самого же гроба надлежит сделать каменную гробницу, и тогда приступить к исправлению церковнаго пола.

Митрополит поражен был важностию сведения о нетлении святительских одежд чрез столь долгое время. Разсуждая при сем, что во время земной жизни святитель Димитрий отличался благочестием и святостию жизни, равно как и высокими дарованиями разума, озареннаго благодатию свыше, чему доказательством служат многочисленныя сочинения и им же составленныя «Четии минеи», митрополит решил приступить к немедленному осмотру почивающаго святителя. Подлинныя слова архивнаго дела гласят так: «при таком случае (при усмотренном нетлении одежд) следует Его Преосвященства посмотреть. Того ради показаннаго ж числа наше архиерейство с оным экономом, да с духовником нашим и с некоторыми дому нашего иеромонахами в тот Яковлевский монастырь ездили и тот гроб преосвященнаго Димитрия осматривали. Осмотр гроба, совершенный соборне, показал следующее: под раздавленною гробовою крышкою оказалось весьма много земли; возглавие у гроба отломлено тяжестию обрубных бревен, опустившихся на гроб, а другия части того гроба целы. Рудожелтый атлас, которым был обит гроб, оказался твердым. На лице Его Преосвященства наложенный покров камки желтой, на главе шапка из тафты рудожелтой же, одеяние на нем: омофор, саккос, поручи и другое все нетленное, на вые крест медный позолоченный на тонком шелковом тканце невредим и со тканцем, на Евангелии, положенном на перси, распятие Господне и три Евангелиста имеются невредимы ж, внутри Евангелия бумага вся сотлела, четки на руковах шелковыя невредимы, власы на главе все в целосте и на браде волосы имеются все в целости, башмаки черныя тверды.

После своего личнаго осмотра, записаннаго в деле теми же, как и у нас словами, Арсений приказал составить особую следственную комиссию из эконома и помянутых иеромонахов под главным руководством архимандрита Варфоломея, бывшаго тогда настоятелем Ярославскаго Спасскаго монастыря, и всем им поручил: гроб святителя Димитрия вынять из земли и из него выбрать всю землю со всяким брежением и потом Его Преосвященство обстоятельно осмотрит и описать и ту опись представить к нему Арсению. Особенно же одному Геннадию, как управителю Ярославскаго монастыря, он поручил устроить как можно скорее каменный прибуток для ограждения крепости церковнаго здания и все место, где стоял гроб святителя, заделать кирпичем и потом исправить церковный пол. Для самого же св. Димитрия Владыка приказал приказал приготовить новый дубовый гроб и особенную каменную гробницу и, когда все будет готово, о том представить ему немедленно. «По чему, говорит архивное дело, гроб Его Преосвященства с новым гробом в церкви на месте прежней гробницы сам поставить имею».

Дар ученика

К главному труду своему митрополит Димитрий готовился с юных лет. Не каждому дано то, что было стрежнем его характера – постоянная потребность в учении.

Родился он на киевщине в незнатной, но благочестивой семье казацкого сотника. Обучившись грамоте, юношей он твердо решил поступать в духовное училище при Богоявленской церкви в Киеве.

Способности его и желание учиться были таковы, что при скромных средствах, он стал первым учеником на курсе. Тогда-то заронилась в сердце и искра той горячей любви к Богу, когда душа желает только одного – служить Ему всецело.

В 21 год принял он монашеский постриг, а в 25 лет был уже рукоположен в иеромонаха, т.е. монаха, имеющего сан священника. В ту пору он не переставал, как и прежде читать, вникать во все вопросы, связанные с историей Церкви, особенно же – относительно спорных мнений, чтобы как пастырь уметь дать единственно верный ответ людям непросвещенным. Время было непростое: Православию в южнорусских землях приходилось отстаивать истинное исповедание перед наступлением западных проповедников.

За усердие и пастырскую ответственность молодого священника ценили. Не прошло и десяти лет с момента его учебы, а Киев и Чернигов, Слуцк и Вильно уже оспаривали друг у друга право иметь у себя молодого пастыря, обращающего свое непрестанное учение на благо Церкви. Рано было возложено на него и игуменство – обязанности настоятеля монастыря. Кто-то удивлялся, а архиерей, возводивший его в игуменский сан, провидя его еще более высокое призвание, сказал, что желает ему «по имени – Димитрий – и митры», т.е. служения на архиерейском поприще.

Не почет означало для него принятие игуменского сана. Это был призыв к еще более усердному служению. Вскоре игумен Димитрий переселился в Киево-Печерскую Лавру для продолжения ученых занятий. С 1684 года начался для него двадцатилетний период трудов по составлению многотомного издания Четий – Миней. Это стало главным делом его жизни, которое он продолжал и в монашеской келье, и в сане настоятельском, и позднее, когда московский патриарх Адриан переведет его в Ростов, на святительской кафедре. Многие годы работы, для того, чтобы и сегодня в России люди могли просто протянуть руку, взять с полки нужный том и прочесть главу о том или ином из святых начиная от первых веков христианской истории.

Сделать святых близкими людям

Для того, чтобы понять, в чем состояла главная заслуга святителя Димитрия Ростовского надо немного представлять себе историю русской духовной литературы. До него в церкви обычно использовались Четьи Минеи митрополита Московского Макария. Они были менее полными, и главное – написаны они были на церковно-славянском языке с использованием старинной лексики.

Вот почему Киевский митрополит Петр, благословляя игумена Димитрия на труд составления новых Миней, хотел, чтобы они были написаны так, чтобы их могли читать не только священнослужители, но и миряне.

Для дополнения уже известных сведений о святых Димитрий Ростовский использовал множество новых источников: русские прологи и патерики, а также греческие книги, выписанные со Святой Горы (особенно – Симона Метафраста, много потрудившегося над житиями святых в X веке).

Писать же святитель Димитрий старался так, как хороший иконописец пишет икону: чтобы был виден лик, духовный образ святого. Интересны были и собранные им факты, малоизвестные прежде, но, благодаря его произведениям, доступному языку, со страниц его труда поднимались, как живые, исполненные духом апостолы и великие святители Церкви, прославившие Бога крепостью своей веры мученики и подражавшие жизнью Христу преподобные, смиренные праведники и неустрашимые пророки.

«Радуга духовная» вставала над миром, полным зла. Можно ли унывать, когда у нас такие друзья и ходатаи, стоил ли бесконечно грустить о потерях, когда там, у Бога, многие дорогие нас ждут, зная о нас и молитвенно участвуя в нашей жизни, иногда и независимо от нашего к ним обращения?!

Чувство близости святых, которое святитель Димитрий не раз испытывал сам, он смог передать и своим читателям. – За время его работы ему не раз являлись во сне те, о ком он писал, как бы, удостоверяя его в том, что Церковь Небесная молится о благополучном свершении его труда на благо Церкви земной.

Многие известные духовные наставники говорят: когда читаешь житие того или иного святого, знай, что он – рядом с тобой. Минеи Димитрия Ростовского читали во всех уголках России. Известно, что они были постоянным чтением и в семье последнего российского государя – Николая Александровича Романова.


Что мы выбираем?

К сожалению, в наши дни сбывается одно из пророчеств святых отцов, говоривших, что настанут времена, когда то, что «предки собирали по крупицам, потомки оставят лежать на полках». Не многие семьи сегодня имеют в домашней библиотеке хотя бы 1 – 2 тома собрания Димитрия Ростовского. То, чем дорожили наши предшественники уходит из культурного наследия, исторической памяти народа вместе с традиционными представлениями о человечности, добре, правде.

С момента, когда в России были вновь открыты храмы, прошло уже около 20 лет, и мы имеем возможность выбирать, чем питать ум, душу? – Тем, что дается непосредственно и по видимому легко с экранов или тем, что требует определенного понуждения себя: разыскать, приобрести то, чего нет на книжных развалах, но без чего прежде не мыслили себе жизни православные христиане? Первое – легче, только часто ли этот выбор оставляет по себе глубокие «всходы»? Второе несравненно труднее, но это – первый шаг к свободе духовной, сопряженной с ответственностью.

Кого-то смущает и серьезность духовной литературы. Конечно, здесь нет ни захватывающего сюжета, ни привычного юмора, это чтение другого рода. Но, возможно, тем, кто стоит сегодня перед выбором, окажется полезным небольшое напутственное слово святителя Димитрия Ростовского: «…Нет у праведников печали, которая не превратилась бы в радость, как нет у грешников радости, которая не обратилась бы в печаль». По-настоящему прочно и ценно лишь то, что приобретается с усилиями и закрепляется опытом.

https://www.pravmir.ru