14 Февраля 2025 Пятница
Предпразднство Сретения Господня. Мч. Трифона.
8:00 – Часы. Божественная Литургия.
16:00 – Всенощное бдение.
Мысли на каждый день года. Святитель Феофан затворник
«ЖИТИЕ СЕЗЕНОВСКИХ СВЯТЫХ - ПРИМЕР РУССКОГО ПОДВИЖНИЧЕСТВА XVIII-XIX ВЕКОВ»
Межрегиональная научно-церковная конференция, посвященная 250-летию со дня рождения преподобного Илариона, затворника Троекуровского.
«Земли липецкой украшение»
11 октября 2024 года
Православное христианское подвижничество со всеми его разнообразными видами пришло к нам, как и само христианство, из Церкви восточной, из Греции. Но имея пример разного рода восточного подвижничества, русское подвижничество тем не менее обрело свои особые качества, свою самобытность. Прежде всего, это сочетание строгого аскетизма со служением миру.
Говоря о местночтимых святых XVIII-XIX столетия, среди которых и устроители Иоанно-Казанского девичьего монастыря – преподобный Иоанн затворник, старица Дария и игумения Серафима, прежде всего, стоит упомянуть о политической обстановке на Руси, которая начиная с Петра I отнюдь не благоприятствовала развитию монашества и подвижничества.
Петр считал монахов «государственными дармоедами» и относился к ним как к бесполезному сословию. Монастыри лишались своих имений, многие из них закрывались. Накладывались жесткие ограничения на принятие монашества.
При Анне Иоанновне численность великорусского монашества сократилась на 40%, так что Синод даже решился доложить императрице, что российское монашество стоит на грани полного уничтожения. В конце правления Елизаветы Петровны начинается проработка секуляризационной реформы, которая продолжилась в царствование Петра III, издавшего в 1762 году указ «О секуляризации церковных имений и передаче их в казну».
Начались крестьянские бунты, которые вначале выражались в неповиновении монастырским приказчикам, управляющим землями монастырей и архиерейских кафедр, а затем и в расхищении монастырского имущества: в порубках лесов, выведении скота, в поджогах. Особое же одобрение императора в крестьянской среде вызвал пункт указа, в котором Петр объявлял амнистию за хозяйственные преступления против монастырского и епархиального имущества.
28 июня 1762 г. в результате государственного переворота власть перешла к Екатерине II, которая объявила указ Петра III «святотатственным посягательством» на церковные имения и отменила его. Отмена указа вызвала небывалый размах волнений монастырских крестьян. Но послабление относительно церкви было временным, т.к. уже 26 февраля 1764 года вышел указ о секуляризации церковных владений. Все имения Синода, архиерейских кафедр и монастырей поступали в казну и передавались в управление Коллегии экономии. Численность монастырей сократилась втрое, разделенных отныне на штатные (взятые на содержание государством) и заштатные, которым предстояло существовать «собственным иждивением».
В этих условиях русское монашество вынуждено было искать способы для выживания и сохранения духовной жизни.
И вот одним из них стала была эмиграция за пределы Российской Империи – на Афон, в Молдавию и Валахию, где сложились благоприятные условия для общежительного монашества. Этот путь избрал прп. Паисий Величковскский, оказавший значительное влияние на монашество России конца XVIII и XIX веков. Его многочисленные ученики перенесли в Россию его писания и дух его устава вместе с учреждением монашеского старчества.
Вторым способом стала отшельническая жизнь внутри страны. Русские монахи уходили в леса – тверские, вологодские, новгородские. Подобно этому местный подвижник Иларион, проживал некоторое время в Каликинском лесу, куда к нему хаживали за наставлениями Дария Кутукова и многие другие боголюбивые христиане.
Такое внутреннее пустынножительство было довольно опасным. Во-первых, власти могли обвинить их в расколе, сектантстве, за что в то время полагалось заключение в тюрьмах. Но более реальной была опасность нападения местных крестьян и разбойников, как было с преподобным Серафимом Саровским, Никитой столпником и другими подвижниками. Отшельники могли пострадать и от неприязни местных помещиков, на земле которых оказывались, их могли затравить собаками. Благо что среди помещиков старшего поколения было много благочестивых и богобоязненных людей, которые не только почитали таких пустынножителей, но и служили им доставляя пропитание и все необходимое.
Свой путь избрало и женское монашество.
Поскольку первые два пути женщинами были практически недоступны из-за тогдашнего устройства общества, да физически это было сложно – возникает стихийное движение женских общин, которые шли вопреки и в обход синодальных предписаний. Сохраняя монастырский устав и устроение, они стали основой женского русского монашества в XIX столетии. Вначале власти относились настороженно к подобному роду общежитиям, подозревая их в раскольничестве и сектантстве, но к концу XIX века многие из них были обращены в монастыри [2].
Обычно женские общины возникали вокруг духовного руководителя - Серафима Саровского, Федора Ушакова в Арзамасе, старца Илариона в Троекурово. Подобно тому и подле келии затворника Иоанна Сезеновского образовалась девичья община, в середине XIX века преобразованная в третьеклассный заштатный Сезеновский Иоанно-Казанский девичий монастырь.
Несмотря на то, что Петровские реформы весьма благоприятствовали нравственному падению в обществе, а дворянская среда очень быстро перенимала и распространяла западные новшества, благочестие во многом еще сохранялось в русском народе. Киево-Печерская, Почаевская, Троице-Сергиева Лавры, Задонский монастырь, Саровская пустынь были центрами паломничества куда люди массово ходили на богомолье и поклонение святыням.
С XVIII века на Руси получает распространение подвиг странничества, который, собственно, и берет начало от паломничества. Главной чертой подвига странничества является уход из мира, житие без определенного места, отрицание покоя и уюта, очищение ума от житейских попечений. Проходя многие сотни верст, странник неизбежно терпел много лишений; его измученное тело иногда по неделям не имело отдыха, а часто приюта на ночь и пищи. А что все это, как не то изнурение плоти, для которого подвижники уходили в пустыни? Если же странничество возвышает дух и смиряет тело, то, без сомнения, оно есть тесный, но правый путь в Царство Божие.
Странничество было по сердцу и Иоанну Быкову будущему затворнику Сезеновскому. Несколько раз он ходил с отцом в Киев на богомолье, затем, тайно уйдя из дома, стал странствовать питаясь милостыней. Два года он жил в Киево-Печерской Лавре в качестве послушника при трапезной, но вынужден был покинуть ее по требованию киевской полиции, так как будучи крепостным не имел документов. В продолжении шести лет он посещал святые русские места – Киев, Почаев, Воронеж, Задонск, Саров и др. Там он получал кров и пищу, а от духовных лиц пищу духовную – спасительные поучения и наставления. На 26-м году жизни Иоанн явился в Воронеж под именем глухонемого Симеона. Девять лет Иоанн провел в странничестве пока не переселился на предназначенное ему Богом место.
Подвиг странничества Иоанн сочетал с юродством Христа ради. Необычное обилие «Христа ради юродивых», или «блаженных» в святцах Русской Церкви и высокое народное почитание юродства придает этой форме христианского подвижничества национальный русский характер. Подвиг юродства – это прежде всего стремление преодолеть гордыню и через физические и моральные лишения приблизиться к Богу. В то же время под маской юродства часто скрывался дар прозорливости. Выказывая мнимое безумие, юродивые имели возможность критиковать и разоблачать других безнаказанно. Иоанн же с юности претерпевая всяческие наказания от своего помещика - избиения, цепи и заточения, голод и холод подготавливал себя к несению столь тяжелого христианского подвига. Следуя наставлениям Острогожского юродивого Иоанна Васильевича, 15 лет от роду принял на себя подвиг юродства. Прикрытый нищенским рубищем, он странствовал с места на место, испрашивая у проходящих милостыню. Подвизаясь не по летам, он был для всех образцом добродетелей за что снискал любовь как Киевской, так и Задонской братии, а из них особо старцев Агапита и Анатолия, к которым сам имел духовное расположение и доверенность. «Преосвященный Епифаний (Канивецкий), епископ Воронежский, объезжая епархию, посетил Задонскую обитель и пожелал видеть Иоанна, о духовной жизни которого был наслышан. И вот юродивый, прыгая и кривляясь, предстал пред архиереем и одним кратким шуточным словом ответил на его сокровенный помысл, который тот никак не думал обнаружить перед другими [3]. Именно этот архипастырь посоветовал Иоанну посвятить себя возвышенному подвигу безмолвия.
Иоанн, проведший в подвиге юродства более 11 лет, давно жаждал проводить затворническую жизнь. Еще юношей с благословения Острогожского юродивого Иоанна Васильевича он общался с Белогорской пустынножительницей Марией Константиновной, которой помогал копать пещеру. Работал Иоанн с большим усердием, но по наущению вражескому вскоре разнеслась молва что он живет у пустынницы с дурными целями, почему ему пришлось покинуть это место. В деле спасения, по своей цели и нравственной высоте, затворничество часто сравнивают с пустынножительством. Затворник и пустынножитель одинаково лишают себя человеческого общества. Но по трудности исполнения, по тому напряжению всех душевных и телесных сил, которое требуется от затворника, – это поистине самый тяжкий, самый безотрадный подвиг. Тем удивительней, что затворничество было весьма распространено на Руси. В ближайших местах приблизительно в одно время подвизались старец Иларион затворник Троекуровский, затворник Задонского Богородицкого монастыря Георгий (Машурин), затворница Елецкого Знаменского монастыря Мелания. Так и преподобный Иоанн, поселившись по благословению старца Илариона Троекуровского в поместье Несвицкого в с. Сезеново в тесном, темном помещении, стал проводить затворническое житие, изнуряя свое тело строгим постом, бдением, железными цепями. Постоянным занятием его была молитва, чтение Св. Писания и размышления, а труднейшим подвигом – борьба со своими помыслами.
Вместе с другими аскетическими обычаями древних христиан Византии монахи-аскеты на Руси переняли и традиции ношения вериг на теле под одеждой, таким образом умерщвляя плоть. По словам апостола Павла «Упраздняя греховное тело, они прекращали быть рабами греху» [1].
Житие затворника Иоанна повествует как в юности он вместе со своим другом сыном помещика Василием упражняясь в подвижничестве надели на себя железные пояса и заперев их замками ключи бросили в реку Потудань. Через некоторое время тайна их была открыта, так как раны от вериг начали гнить и издавать дурной запах. Обручи с них сняли, перепилив подпилком. Теперь же, проводя время в затворе Иоанн обременил свое немощное тело железными веригами в семнадцать фунтов, железными башмаками, обтянутыми сукном и чугунными четками. На теле его были раны, которые он ничем не лечил, а закладывал щепочками.
Таким образом, постоянный поиск новых более совершенных путей к Богоугождению служил Иоанну некоей лествицей к Царствию Небесному. Свидетельством святости его жития являются многочисленные благодатные дары – пророчества, прозорливость, чудотворения, исцеление недугов. Чудесная помощь по молитвам преподобного в изобилии подавалась всем нуждающимся как при его жизни, так и по блаженной кончине.
Говоря о духовных подвигах прп. Иоанна нельзя не упомянуть и о его старческом служении. Возродившись на Руси к концу в XVIII века русское старчество сочетало в себе строгое подвижничество с широким общением с мирянами в качестве духовников. Старчество очень быстро снискало в народе огромную славу и популярность. Оптина, Саровская пустынь, Троице-Сергиева и Почаевская лавры стали духовными центрами, куда постоянно тянулись люди.
Так и слух о строгом затворнике Иоанне пронесся далеко за пределы тихого места его подвигов, толпы жаждущих слышать его стали стекаться в Сезеново для того, чтобы открыть душу старцу, получить от него наставление, услышать ласковое слово утешения и ободрения, найти выход из жизненных затруднений. Иоанн никому не отказывал в беседах своих. Он принимал всех приходящих к нему без различия звания, состояния, пола и возраста беседуя с ними через запертую дверь. Также он был духовным отцом и наставником для сестер Сезеновской общины.
Нужно сказать, что сложности с оставлением мирской жизни и принятием монашества на Руси в XVIII - XIX веке были связаны не только с крепостным правом и государственными реформами, но и с нравственными устоями общества и семьи. «Брак рассматривался как дело богоугодное, направленное на выполнение морального долга. Безбрачие считалось некоей аномалией, а холостой человек неполноценным. Необходимость брачных уз стимулировалась и тем, что по русским законодательству пахотные и сенокосные угодья могли предоставляться в пользование только мужчинам достигшим 18 лет. При этом женатый получал в двое больше земли чем холостой» [4]. Не меньше порицались в обществе и старые девы. Несмотря на то, что в Петровскую эпоху роль женщины, особенно в дворянском быту и культуре, становится все заметнее, тем не менее положение ее во многом зависело от главы семейства – мужа, а для незамужних - отца. Потому девушки, желающие взять на себя обет безбрачия, должны были иметь к таковому жительству одобрение семьи, либо тайно покидать родительский дом терпя всяческие лишения и скорби. И если мужское население имело некую свободу действий, к странствующей или одиноко живущей женщине по законам общественной морали было много вопросов. Поэтому девицы, желающие посвятить себя Богу, избирали местом жительства немногочисленные женские монастыри или образовывали общины при приходских церквах. Иногда жили черницы и обособленно в келиях по одному, но чаще принимали к себе одну или две сподвижницы. Очевидно, что жить одной девице было не безопасно, да и пропитать себя вместе было проще.
Яркий пример женского подвижничества – житие преподобной старицы Дарии Кутуковой, строительницы и первоначальницы Сезеновской обители. Тайно покинув родной дом, по благословению старца Илариона семь лет жизни она провела в женской обители в меловых горах, подвизаясь в обете молчания и безропотном послушании. Но вынуждена была ее покинуть для получения увольнительного свидетельства. 8 лет проживала в Тамбове у девицы Агафии Ивановой, упражняясь в уединении и молитве. Но общежительное житие более ее привлекало, поэтому возвратившись на родину она поселилась подле церкви, где в это время общинкой проживали черницы. Вскоре со стороны гражданского начальства последовало запрещение на совместное житие, почему они все были вынуждены оставить свои келии и разойтись. Дария поселилась в келии построенной ей отцом у церкви села Головщино Раненбургского уезда, и занялась печением просфор для ближайших храмов. Временами она хаживала на богомолье по святым местам, где общалась с духовными старцами, где и встретила с юродивого Иоанна. Выстроив себе келию подле келии затворника в Сезеново, она начала прислуживать ему в качестве послушницы. Общение с затворником, его духовные наставления, подражание его подвижнической жизни принесли свои плоды. Главным делом ее жизни стало продолжения начатого затворником строительства и устройства женской общины. Как духовная руководительница, она наставляла не только сестер, но и мирских людей, которые приходили к старице за советами и молитвенной помощью. Нет сомнения, что старица вела тайно от всех строгую подвижническую жизнь, о чем свидетельствуют ее прозорливость и дар исцеления недугов телесных и душевных.
Житие Серафимы игумении Сезеновской является примером подвига монашеского послушания. Евфимия Моргачева (мирское имя игумении Серафимы) с детства отличавшаяся смирением и кротостию, навсегда отказалась от брачной жизни и не встретила препятствия к сему со стороны родных. С юности избрав себе наставником затворника Иоанна Сезеновского, она полностью предала себя воле Божией и послушанию старцу. Затворник не благословил ее оставаться в какой - либо обители, предвидя ее высокое назначение быть игуменией основанного им монастыря. Выучившись грамоте, она, свободное от крестьянских работ время, употребляла на чтение священных книг и душеполезное размышление. Когда ее семья решила переселиться на новые места, Евфимия по благословению затворника осталась в родном селе. Это было особым испытанием для юной девицы. В одиночестве начала она подвизаться в небольшой келии. Помимо молитвенных подвигов она пряла и вязала односельчанам, не требуя вознаграждения, читала псалтирь по усопшим. А ночами, тайно, помогала жать в полях хлеб. Желала Евфимия и высшего подвига – затворничества и юродства Христа ради, чтобы в безмолвии проводить свою жизнь. Но не получила на то благословения от своего старца Иоанна затворника, который вручил ей сборною книгу и отправил собирать пожертвования на строящийся Казанский храм. Так началась ее новая странническая жизнь, полная трудностей и лишений. Выполняя наказ своего духовного отца, она ходатайствовала об официальном открытии в 1846 году в Сезенове женской общины, которая в 1853 году была переименована в Иоанно-Казанский заштатный третьеклассный девичий монастырь. Сама Евфимия была пострижена в монашество с именем Серафима и назначена настоятельницей, а позже утверждена игуменией новой обители. Помимо строительства храмов, устройства быта сестер, игумения Серафима заботилась и о духовном совершенствовании насельниц. Подвижничество свое она скрывала от посторонних глаз. Постнические труды доводили ее нередко до изнеможения. С говением она сочетала умную молитву, которая не сходила с ее уст. Кроме того, велико было ее и служение ближним. Она помогала беднякам, вдовам и нищим, давала приют и образование сиротам, старалась всех утешить, всем помочь [5].
Житие Сезеновских стариц Дарии и Серафимы не столь изобилует сугубыми подвигами подобно древним подвижникам, они шли средним «царским» путем, но их монашеские труды не менее велики и по трудности исполнения, и по важности в деле спасения. Их высокая нравственная чистота и святость жизни удостоверены и людьми, их видевшими, и бесчисленными чудесами, которые они совершили. И по сей день множество православных людей приходят в обитель, чтобы поклониться мощам святых, и, веря в силу их святых молитв, получают просимое.
Список источников:
[1] - Послание апостола Павла к Римлянам 6:12
[2]– Электронный ресурс: https://www.pravmir.ru/aleksey-beglov-russkoe-monashestvo-rubezha-xviii-xix-vekov-strategii-vyizhivaniya/
[3] – Блаженный Иоанн Сезеновский затворник. Морев Л.А. Задонский Рождество Богородицкий мужской монастырь 2009 стр.22
[4] – Электронный ресурс: https://www. rusneb.ru / Медведева З.А. Русская семья XVIII - XIX век
[5] – Жизнеописание преподобных Иоанна, Дарии и Серафимы основателей Сезеновского женского монастыря; Муравьев Н.Ф. Сезеновский Иоанно-Казанский женский монастырь 2019 г.
ДОРОГИЕ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!
По благословению Преосвященнейшего Максима, епископа Елецкого и Лебедянского сестры Сезеновского Иоанно-Казанского женского монастыря собирают
сведения о чудесной помощи по молитвам прп. Иоанна, затворника Сезеновского. Обращаемся с просьбой - кто получил благодатную помощь при молитвенном
обращении к преподобному, сообщить об этом сестрам нашей обители, это можно сделать, написав нам на e-mail: sezenovo.monastery@ya.ru или sezmon.rf@gmail.com
История монастыря
Основателем обители, расположенной в с. Сезеново Лебедянского р-на Липецкой области, на правом высоком берегу реки Сквирня, в 12 км. от г. Лебедянь, следует считать затворника Иоанна, получившего по месту совершения своих духовных подвигов имя Сезеновского. Поселившиеся затем близ затворнической кельи боголюбивые...